Талмудический Винегрет. Глава Экев, Талмуд, Кетубот 39-45.

 

Лерефуа Шлема Шель Раиса бат Соня и Владимир бен Хеня.

Как известно, буквы алфавита означают определенные насущные предметы, например, Бет значит «дом». А что значит «Алеф», и где в нашей главе используется это значение слова?

В начале нашей главы говорится (Деваим 7:13), что если мы будем слушаться Всевышнего, Он благословит нас во всем, в том числе детенышей наших волов ùÑÀâÇø àÂìÈôÆéêÈ «шегар алафеха». Слово Алеф здесь означает «вол» (см. Таргумим и Раши), и действительно эта буква (особенно в палео-иврите) напоминает рога быка.

Где в нашей главе маленькая буква?

Согласно некоторым традициям, в слове (Деварим 9:24) îÇîÀøÄéí первая буква Мем маленькая (см. Отийот ДеРабби Акива, см. также Минхат Шай, что в большинстве свитков это не так, а насчет причин на эту маленькую букву, см. Сефер Катан ВеГадоль).

В нашей главе упоминается (Деварим 10:8), как Всевышний отделил Левитов «чтобы стоять пред Г-сподом, служа Ему, и благословлять Его Именем». О чем идет речь, ведь благословлять евреев должны только коэны?

Если под словами «благословлять Его Именем» имеется в виду Несиут Капаим («вознесение рук» - три стиха благословения народа священнослужителями), то на самом деле в нашем стихе речь идет о коэнах (см. Раши и Ибн Эзра). Ведь Коэны также являются Левитами (вообще Книга Деварим часто называет Коэнов «Коэны-Левиты»). Но согласно Ралбагу Тора имеет в виду не благословение народа коэнами, а песни, которые Левиты пели во время службы в Храме. Согласно этому, именно здесь Тора подсказывает, что во время приношений Храма нужно восхвалять Всевышнего хвалебными гимнами (позже Левиты пели в Храме псалмы Давида, детей Кораха и других псалмистов). Заметим, что Ибн Эзра (Шемот 12:1) считает, что пение в Храме было установлено только с времен Давида и Шломо (а значит, в пустыне, и позже в Шило жертвы приносили в тишине), но получается, что согласно Ралбагу, пение Левитов упомянуто в самой Торе.

Во втором параграфе Ш’ма, Тора намекает, что и после изгнания (в других странах) мы должны соблюдать заповеди (Деварим 11:18): «И возложите эти речи на сердце свое и на душу вашу, и повяжите их как знак на руку вашу, и будут они знаками между глазами вашими». Раши пишет: «Также и после вашего изгнания отличайте себя заповедями — возлагайте тефилин, прикрепляйте мезузы, — чтобы они не были вам новшеством, когда вы возвратитесь». Почему здесь упоминаются эти заповеди, и как можно объяснить причину: «чтобы они не были вам новшеством», разве соблюдение заповедей вне Израиля является не самоцелью, а лишь требуется, чтобы мы не отвыкли от них, когда вернемся из изгнания?

На самом деле, возможно здесь допущена ошибка переписчика (см. Амаор Агадоль стр. 344-345 от имени ГР”А), и возможно Раши использовал аббревиатуры, которые неправильно расшифровали, а правильная гирса: что даже заповеди связанные с землей, как ú трума и î маасер, следует соблюдать в изгнании, чтобы эти заповеди не забылись (и на самом деле, пророки установили отделение трумы и маасера в Вавилоне, см. также Эйха Рабба 1:54). Но если действительно имеется в виду ú тефилин и î мезуза, то возможно в изгнании у евреев обычно не было своих домов, и тогда заповедь мезузы по многим мнениям только раввинский закон. А что касается тефилина, т.к. он требует особой концентрации, а мы в изгнании, как «пьяные не от вина», можно было подумать, что мы освобождены от тефилина. Но заметим, что Рамбан объясняет слова мидраша тем, что действительно основное место для всех заповедей (не только относящихся к урожаю земли) – это Земля Израиля (см. также Маараль в комментариях к Раши «Гур Арье»).

Какая разница между насильником, и тем, кто уговорил девушку?

В нашей сугие (Кетубот 39) объясняется, что насильник обязан жениться на девушке (если она этого хочет). Но уговоривший не обязан на ней жениться, но если он не женится, он обязан заплатить. Также сами виды оплат разные: уговоривший, кроме штрафа (кнас) платит только за позор (бошет) и порчу (пагам), а насильник вдобавок платит еще и за боль (цаар). Заметим, что сегодня в раввинском суде не могут заставить платить виды «кнас» (штрафа), но они могут отлучить человека, пока он не оплатит разумные компенсации (в наше время, возможно это может включать, например, консультации жертвы с психологом; разумеется, если насильник представляет угрозу обществу, то раввины могут дать разрешение и обратиться в полицию, чтобы его изолировали от общества, но тюрьма как самоцель не практикуется в Торе.)

Иногда мудрецы не могли ответить на сложный вопрос в течение десятков лет. В нашей сугие (Кетубот 42б) описывается, как в течение 22 лет мудрецы не знали, как ответить на определенную сложность. Тем не менее, в нашей же сугие говориться, что даже когда существуют притянутые за уши ответы, то мы стараемся их не использовать. (Лучше не иметь никакого ответа, чем давать натянутые ответы.)

В нашей сугие (Кетубот 43) обсуждается женщина, у которой умерли два мужа, и ей тогда нельзя выходить замуж за третьего. А как относится этот закон, и что действительно делать женщине, которая попала в такую ситуацию?

В наше время очень редко могут относиться эти законы, и раввины (см. Эвен Аэзер 9:1 и комментарии, см. также Трумат Адешен, 211, Мааршам 2:141, Дивре Яцив, 25, Мишне Халахот 9:255, Шевет Алеви 10:229) всячески пытаются найти исключение для такой женщины (в частности, если один из мужей умер от старости, или от насильственной смерти, или после продолжительной болезни, или во время бедствий, когда было много смертей). А Арух Ашулхан (9:4, см. также Сефер Хасидим 478, Хавот Яир, 197) вообще считает, что этот закон относился, только когда мужья умирали сразу после свадьбы. Интересно, что Рамбам (Тшува 218) и Риф считали весь этот закон просто суеверием, и поэтому в их время, если человек хотел жениться на женщине, у которой умерло два мужа, ему советовали сделать Кидушин частным образом в присутствии только двух свидетелей, а потом раввины уже «бедиэвед» устраивали ему свадьбу.

Предыдущая глава