Талмудический Винегрет. Глава Бемидбар. Талмуд, Швуот 24-30.

Лехацалат Шевуим и Лерефуа Шлема всех на Святой Земле.

Книга Бемидбар начинается с переписи населения, и Тора подчеркивает, что считали «От двадцатилетнего и старше, всех идущих в войско (подлежащих призыву)». Раши объясняет: отсюда мы учим, что евреев не призывали моложе двадцати лет. Почему?

Простой смысл, что именно с этого возраста человек считается достаточно зрелым физически и умственно, чтобы нести ответственность за военную службу. Это связано с тем, что в 20 лет человек достигает полной готовности к выполнению сложных обязанностей, таких как участие в военных походах, требующих дисциплины, силы и рассудительности. Заметим, что военная деятельность требовала не только физической выносливости, но и духовной ответственности, ведь израильтяне сражались не только за физическую победу, но и за исполнение замысла Творца. Младше 20 лет человек мог считаться недостаточно подготовленным для таких задач. Интересно, что в конце пятой главы Пирке Авот, (которую мы читали в предыдущий Шаббат), Йехуда бен Тейма учит нас: בֶּן שְׁלשׁ עֶשְׂרֵה לַמִּצְוֹת, בֶּן חֲמֵשׁ עֶשְׂרֵה לַתַּלְמוּד, בֶּן שְׁמֹנֶה עֶשְׂרֵה לַחֻפָּה, בֶּן עֶשְׂרִים לִרְדֹּף (в тринадцать — к заповедям, в пятнадцать — к изучению Талмуда, в восемнадцать — под хупу, в двадцать — к стремлению). Виленский Гаон комментирует, что источник на двадцатилетний возраст – это именно стих из нашей главы (см. также Рамбан к началу нашей главы, и см. слова Рава Шимшона Рефаэля Гирша, что «цава» здесь не только, и не столько армия). Заметьте, что к двадцати годам, человек уже изучал Тору в течение пятнадцати лет (письменную Тору изучали с пяти, как сказано в той же Мишне), а Талмуд – в течение пяти лет. Более того, еврейский солдат, как правило был женатым человеком (в восемнадцать — под хупу). Интересно, что во время гезейры «кантонистов», многие люди боялись отдавать своих дочерей замуж, пока человек не пройдет военную службу (или будет избавлен от нее), но Хафец Хаим считал, что наоборот, следует жениться до этого, и тогда есть больший шанс, чтобы у солдата была семья, и было куда возвращаться назад евреем после службы.

Обычно клятва или обет должны быть произнесены устами. А в каких случаях человек обязан исполнить даже то, что было у него в мыслях?

Талмуд (Швуот 26б) учит, что в случае Храмовых обетов, человек должен исполнить даже то, что он не сказал, но имел в мыслях. Рема в Шулхан Арухе (Йоре Деа 258:13) приводит диспут, относится ли данный закон к обычной цедаке в наше время? Например, если человек подумал, что он даст какие-то деньги цедаке, обязан ли он исполнить это? Рема считает, что главное мнение, что он обязан выполнить свои мысли (см. также комментарий ГР”А).

Может ли клятва быть аннулирована уже после того, как человек ее нарушил?

Да (Швуот 28а). В принципе, аннулирование клятвы происходит «задним числом», как будто этой клятвы никогда не было. Тем не менее, существует множество нюансов этого закона, и бывает (см. Йоре Деа 208:2), что если человек нарушал обет, его не сразу аннулируют, чтобы людям было неповадно нарушать недарим, кроме как если есть «михшоль» (камня преткновения), когда видно, что человеку не выдержать, и мицва побыстрее аннулировать, чтобы спасти его от греха.

Каков закон, если клятва не есть какой-то хлеб зависит от еды другого куска хлеба, например если человек сказал: «Клянусь, я не буду есть тот хлеб, если съем этот»?

Талмуд (Швуот 28а-б) рассматривает пять случаев. Если он съел первый хлеб (условие клятвы) случайно, а второй — специально, он освобождён от ответственности (поскольку условие было выполнено неумышленно, клятва не вступает в силу, так как не было полного намерения). Но если он съел первый хлеб умышленно, зная, что это сделает другой хлеб запрещённым, а затем съел второй хлеб неумышленно, он обязан принести жертву за неумышленное нарушение клятвы. Если он съел оба хлеба неумышленно, он освобождён, так как клятва не вступает в силу при неумышленном выполнении условия. А в случае, если он съел оба хлеба умышленно, если он сначала съел хлеб, который был условием, а затем съел запрещённый хлеб, он подлежит наказанию плетьми. Но если же он сначала съел запрещённый хлеб, а затем хлеб, который был условием, его ответственность зависит от спора про «неопределённое предупреждение» (поскольку на момент предупреждения о запрете на поедание второго хлеба было неясно, станет ли он действительно запрещённым, ведь запрет наступит только если он съест первый хлеб). Что касается практической халахи, в такой ситуации нет запрет есть первый хлеб (после чего он уже не сможет есть второй), но второй хлеб запрещено есть (вдруг он позже съест первый, см. Йоре Деа 239:16).

В чем разница между пустой клятвой, и ложной клятвой?

Как мы уже обсуждали, Швуат Шекер — это «ложная» клятва. В случае случайного нарушения, за ложную клятву приносят жертву, а в случае специального нарушения – дают плети. С другой стороны, в случае пустой клятвы, есть наказание плетьми только за специальное нарушение, но Тора не предписывает никакой жертву в случае случайного греха. Мишна (Швуот 29а) объясняет, что Швуат Шав (пустая клятва) – это клятва, которая по определению не имеет смысла, потому что утверждает очевидную ложь или невозможное утверждение. Например, клятва, что камень — то золото, или что верблюд умеет летать. Также клятва не соблюдать заповеди – это пустая клятва (см. также ниже). Вдобавок, если человек поклялся сделать невозможное - это пустая клятва. В Иерусалимском Талмуде (в нашей сугие) сообщается также, что клятва о чём-то всем известном, тоже считается пустой клятвой. Тем не менее, по некоторым мнением, в данном случае мы имеем дело с раввинским запретом (см. Ритва), чтобы неповадно было клясться об очевидных вещах.

А какой закон, если сначала человек поклялся съесть что-то, а потом поклялся не есть это?

Талмуд (Швуот 29а) учит, что если человек сказал: «Клянусь, я съем этот хлеб», а позже сказал: «Клянусь, я не буду его есть», то вторая клятва – это Швуат Шав (поскольку он поклялся совершить действие, которое нарушило бы его предыдущую клятву, как будто поклялся против заповеди). Если он съел хлеб, он нарушил только запрет на дачу напрасной клятвы (Швуат Шав), а если он не съел его, он нарушил также и первую клятву.

Как поступил Р. Нахман, чтобы показать уважение вдове раввина, но не расстроить другого истца?

Талмуд (Швуот 30б) рассказывает такую историю: Вдова рава Хуны должна была явиться на суд перед равом Нахманом. Рав Нахман сказал: Что нам делать? Если я встану перед ней из уважения к ее статусу жены мудреца Торы, претензии другого истца могут быть подавлены, (так как это может быть воспринято как проявление предпочтения жене рава Хуны). Если же я не встану перед ней, это будет противоречить принципу, что в плане уважения статус жены мудреца равен статусу самого мудреца. Рав Нахман сказал своему помощнику: Выйди на улицу, спугни утку и направь ее на меня, чтобы я был вынужден встать, выполнив таким образом обязанность проявить уважение, не запугав другого истца.

Предыдущая глава